Мне бы только мой крошечный вклад внести, за короткую жизнь сплести хотя бы ниточку шёлка. (с) Флёр
*****
Замечательный ленинградский актер Ефим Копелян рассказывал:
когда он впервые играл на сцене, то вошел в декорации не в дверь, а в окно. После спектакля стал извиняться перед многоопытным коллегой, с которым играл в спектакле.
- Ты, голубчик, мало того, что вошел через окно, - заметил коллега, - ты ведь и вышел через камин.
(www.aif.ru)
*****
Стоят два актера перед выходом на сцену - волнуются страшно.
Один другому:
- Вась, глянь - у меня все с костюмом нормально?!?! А прическа не растрепалась?!?! А туфли чистые, а стрелки наглажены нормально?
- Да все хорошо, а у меня - глянь, Петь!?!
- Да тоже хорошо. Давай, Вась, губы разомнем, скороговорки повторим:
"На дворе трава, на траве дрова....."
Громкий шопот со сцены:
"Пятая и шестая снежинки - на выход"...
*****
- Я недавно фильм про индейцев смотрел... Снимает, значит, индеец с бледнолицего скальп и спрашивает: "Вам виски прямые или косые оставлять?"
*****
Рассказывает Вячеслав Тихонов:
"Мне на даче стало плохо с сердцем. Время позднее, врачей рядом нет. Правда, неподалеку военный госпиталь - туда меня родные и привезли.
Доктор в приемном отделении заполняет карту:
"Фамилия, имя-отчество?"
Я говорю: "Тихонов, Вячеслав Васильевич".
Он спрашивает дальше:
"Воинское звание?"
"Штандартенфюрер", - отвечаю.
Доктор поднял глаза, вгляделся: "Ох, извините, не узнал..."
*****
1972 год. Малый театр. Накануне премьеры спектакля "Собор Парижской Богоматери". Роль горбуна Квазимодо досталась старожилу театра актеру Степану Петровичу (имя изменено).
Спектакль, по идее режиссера, начинался с того, что Квазимодо (Степан Петрович) в полумраке должен был под звук колоколов пролететь, держась за канат через всю сцену.
Но был у него один маленький недостаток - очень уж он любил водочкой побаловаться.
И вот настал день премьеры.
Перед премьерой Степан Петрович пришел на спектакль вусмерть пьяным. Шатаясь из стороны в сторону, он добрел до гримерки, нацепил горб и лохмотья Квазимодо.
Зал полон. До начала спектакля остались считанные минуты.
Режиссер, повстречав Степан Петровича, опешивши сказал:
- Степан Петрович, да вы же по сцене пройти прямо не сможете, не то, что на канате летать.
- Да я 20 лет на сцене и прошу за этот счет не волноваться, - пробурчал Степан Петрович и направился к сцене.
На сцене полумрак, зазвонили колокола, вдруг, через всю сцену, слева направо пролетел Квазимодо, затем справа налево, затем еще раз и еще раз... Раз эдак на шестой, Квазимодо остановился посреди сцены и повернувшись к переполненному залу спиной, держа канат в руке и смотря на кулисы, в полной тишине произнес:
- И-тить твою мать! Я тут как последняя тварь карячусь, а эти козлы еще занавес не подняли!
Замечательный ленинградский актер Ефим Копелян рассказывал:
когда он впервые играл на сцене, то вошел в декорации не в дверь, а в окно. После спектакля стал извиняться перед многоопытным коллегой, с которым играл в спектакле.
- Ты, голубчик, мало того, что вошел через окно, - заметил коллега, - ты ведь и вышел через камин.
(www.aif.ru)
*****
Стоят два актера перед выходом на сцену - волнуются страшно.
Один другому:
- Вась, глянь - у меня все с костюмом нормально?!?! А прическа не растрепалась?!?! А туфли чистые, а стрелки наглажены нормально?
- Да все хорошо, а у меня - глянь, Петь!?!
- Да тоже хорошо. Давай, Вась, губы разомнем, скороговорки повторим:
"На дворе трава, на траве дрова....."
Громкий шопот со сцены:
"Пятая и шестая снежинки - на выход"...
*****
- Я недавно фильм про индейцев смотрел... Снимает, значит, индеец с бледнолицего скальп и спрашивает: "Вам виски прямые или косые оставлять?"
*****
Рассказывает Вячеслав Тихонов:
"Мне на даче стало плохо с сердцем. Время позднее, врачей рядом нет. Правда, неподалеку военный госпиталь - туда меня родные и привезли.
Доктор в приемном отделении заполняет карту:
"Фамилия, имя-отчество?"
Я говорю: "Тихонов, Вячеслав Васильевич".
Он спрашивает дальше:
"Воинское звание?"
"Штандартенфюрер", - отвечаю.
Доктор поднял глаза, вгляделся: "Ох, извините, не узнал..."
*****
1972 год. Малый театр. Накануне премьеры спектакля "Собор Парижской Богоматери". Роль горбуна Квазимодо досталась старожилу театра актеру Степану Петровичу (имя изменено).
Спектакль, по идее режиссера, начинался с того, что Квазимодо (Степан Петрович) в полумраке должен был под звук колоколов пролететь, держась за канат через всю сцену.
Но был у него один маленький недостаток - очень уж он любил водочкой побаловаться.
И вот настал день премьеры.
Перед премьерой Степан Петрович пришел на спектакль вусмерть пьяным. Шатаясь из стороны в сторону, он добрел до гримерки, нацепил горб и лохмотья Квазимодо.
Зал полон. До начала спектакля остались считанные минуты.
Режиссер, повстречав Степан Петровича, опешивши сказал:
- Степан Петрович, да вы же по сцене пройти прямо не сможете, не то, что на канате летать.
- Да я 20 лет на сцене и прошу за этот счет не волноваться, - пробурчал Степан Петрович и направился к сцене.
На сцене полумрак, зазвонили колокола, вдруг, через всю сцену, слева направо пролетел Квазимодо, затем справа налево, затем еще раз и еще раз... Раз эдак на шестой, Квазимодо остановился посреди сцены и повернувшись к переполненному залу спиной, держа канат в руке и смотря на кулисы, в полной тишине произнес:
- И-тить твою мать! Я тут как последняя тварь карячусь, а эти козлы еще занавес не подняли!
-
-
27.03.2007 в 13:13-
-
27.03.2007 в 13:48-
-
27.03.2007 в 16:01-
-
28.03.2007 в 13:18